Один язык – 
множество голосов

Фалафель, суши или дёнер? Ни один человек в Германии 1960-х гг. не понял бы этот вопрос. Должно было пройти полстолетия, чтобы эти слова вошли в повседневную речь, а немецкие города украсились вывесками арабских, восточноазиатских или турецких ресторанов. Немецкая культура еды вобрала в себя международные влияния и теперь смело приправляет традиционную простую кухню немецких семей дальневосточными пряностями и не 
боится головокружительных комбинаций в стиле кроссовер.

То же самое происходит и в немецкой литературе наших дней. Нельзя не заметить, что литературный процесс в германоязычных странах идет строго параллельно новым кулинарным пристрастиям. Все больше людей, чей родной язык не был немецким, хотят передать свой собственный взгляд на мир именно на немецком языке.

Непривычно и поразительно в этом процессе, собственно, лишь то, что потребовалась несколько десятилетий, чтобы голоса мигрантов действительно стали слышны. Ведь, в конце концов, первые так называемые «гастарбайтеры» из стран Средиземного моря стали приезжать в Федеративную Республику в начале 1960-х гг.; мигранты из Восточной Европы, Ближнего и Дальнего Востока появились позже. В 1985 г., когда состоялось первое вручение Премии им. Адельберта фон Шамиссо «выдающимся авторам, пишущим на немецком языке и затронутым культурной трансформацией», еще говорилось о «литературе иностранцев», позднее появилось выражение «литература миграции». Большинству лауреатов премии удалось освободиться 
от этого ярлыка уже в новом тысячелетии. Их книги давно перестали восприниматься как маргинальное социальное явление, даже не­смотря на то, что многие их истории имеют вполне определенное происхождение. Сейчас они находятся в эпицентре литературного процесса. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на списки бестселлеров и бесчисленные премии – например, в 2015 г. Навид Кермани, выходец из иранской семьи, стал первым немцем с миграционным прошлым, получившим престижную Премию мира Немецкой книжной торговли.

Имена лауреатов Премии Шамиссо за прошлые годы читаются как «Who is who» современной германоязычной литературы: Жужа Банк, Шерко Фатах, Каталин Дориан Флореску, Асфа-Воссен Ассерате, Ольга Грязнова, Нино Харатишвили, Терезиа Мора, Саша Станишич, 
Феридун Займоглу. И список можно продолжать. Их книги очень разные. Кто-то пишет прозу, кто-то публикует нон-фикшн или стихотворения. Ярлык «мигрантская литература» приклеить к ним 
невозможно. Они совершенно естественно пользуются немецким языком, чтобы рассказать о своих литературных сюжетах. И все же их взгляд на мир неотделим от их этнического происхождения. Илья Троянов, лауреат Премии Шамиссо за 2000 год, говорит о «потрясающе разнообразных и увлекательных биографиях», которые во многом и объясняют читательский интерес к их текстам. Кстати, это цитата из введения к сборнику с красноречивым названием: «Дёнер в Вальгалле или Какие следы оставляет дух, который уже не дух?». И там же он продолжает, делая легкий выпад в сторону «скудных на переживания» писаний «отечественных сочинителей»: «Литература никак не связана с биографией писателя, ну а если и связана, то 
совсем немного».

В действительности же такой текст, как роман Саши Станишича 
«Как солдат чинит граммофон» (2006), неотделим от биографии – в данном случае опыта человека, пережившего распад Югославии. Грандиозный дебютный роман Станишича о любви и смерти в Боснии 1990-х гг. был переведен уже на 30 языков. А вот действие его последнего романа происходит в Укермарке, что свидетельствует о том, что настоящий писатель не может быть ограничен своим происхождением. То же касается и Жужи Банка. Действие его первого романа «Пловец» (2002) разворачивается в Венгрии. Но уже в 2011 г. он публикует книгу «Светлые дни», герои которой – обитатели небольшой деревушки на юге Германии. Впрочем, и здесь венгерское происхождение главных героев играет важную роль. В 2012 г. вышел роман Ольги Грязновой «Русский – тот, кто любит березы». Берлинская писательница азербайджанского происхождения обыгрывает культурные предрассудки, а ее главная героиня Маша иронизирует по поводу словосочетания «миграционное прошлое». Нино Харатишвили оказалась в лонг-листе Немецкой книжной премии и шорт-листе Литературной премии германского телеканала ZDF «aspekte» благодаря своему дебютному роману «Jujа» (2010). В 2014 г. вышел ее 1000-страничный эпос «Восьмая жизнь», в котором описывается история нескольких поколений советской грузинской семьи на фоне событий XX в.

Семья – это родина и судьба, поэтому любая литературная обработка фамильной истории – всегда самоосмысление, способ найти себя на чужбине, обрести идентичность. Подобные романы ни в коем случае не «мигрантские», не «немецкие» или «американские». Они просто универсальны, потому что рассказывают истории, которые трогают нас всех. Через 70 лет после окончания войны и 30 лет после первого лауреата Премии Шамиссо немецкая литература переживает неве­роятный приток новых нарративов, который означает конец заслуженной немецкой «омфалоскептической» литературы XX столетия (национал-социализм, Вторая мировая война, германское разделение) – несомненно, давно вошедшей в историю мировой литературы. Вопреки мнению некоторых языковых пуристов, сила языкового сообщества заключается, прежде всего, в способности вбирать в себя новое, чужое и превращать его в свое. Эти нескончаемые метаморфозы – настоящее счастье для тех, кто верит в силу историй.