Человек, которого или любят или ненавидят
К 100-летию Йозефа Бойса критики так и не смогли определиться, как оценивать его творчество. Правда, никто не спорит, что это фигура столетия. Предлагаем ретроспективный обзор.
Он только однажды Йозеф Бойс снял свою знаменитую фетровую шляпу на публике. Дело было в 1972 году в Касселе, когда он участвовал в боксерском поединке со своим учеником Дэвидом Кристианом-Мобуссом на Documenta 5. Специально для той выставке художник создал «Офис прямой демократии и референдума» и за три месяца до боксерского поединка обсуждал со своей аудиторией проблемы художественного творчества и перспективы отмены политических партий. Кстати, боксерский поединок он выиграл после трех раундов. Йозефу Бойсу было тогда за пятьдесят, и он был звездой немецкой арт-сцены. С фетровой шляпой на голове, в рыболовном жилете – в таком виде он стал культовой фигурой, которую узнавали на улице после выступлений на ток-шоу. В середине 1970-х годов к нему пришла известность и в США – после нашумевшей акции, когда он в течение нескольких дней жил в художественной галерее вместе с… койотом. Еще он встречался с Далай-ламой и посадил 7000 дубов в Касселе. Он баллотировался только созданную тогда партию «Зеленых» и выступал на телевидении с политической поп-песней.
Йозеф Бойс, которому 12 мая исполнилось бы 100 лет, делал все это во имя искусства. Он устраивал акции, чтобы спасти человечество от жестких выпадов современности, исцелить его от травм и страхов благодаря силе искусства. Для этого годились практически любые средства. Рисовальщик, скульптор, активист, педагог и арт-шаман, придумавший фразу «Каждый человек – художник», наверняка стал бы сегодня звездой YouTube. Но и без того он стал самым влиятельным немецким послевоенным художником и, так же как Энди Уорхол, фигурой века. Бойс умер в 1986 году: его любили, им восхищались последователи и ученики; его презирали и ненавидели оппоненты. Он был человеком, который никого не оставлял равнодушным. То же самое повторится и в этот юбилейный год, который будет особо отмечаться в земле Северный Рейн-Вестфалия.
Легенда о татарах
Почему? Потому что в этой земле, в г. Крефельде, 12 мая 1921 года родился Йозеф Генрих Бойс. Он рос в семье торговца в Клеве, потом поступил на отделение монументальной скульптуры в Академию художеств в Дюссельдорфе, куда в начале 1960-х гг. устроится работать преподавателем. Но перед этим была Вторая мировая война, сыгравшая важную роль в его биографии. Йозеф Бойс входил в гитлерюгенд, участвовал в сожжении книг в г. Клеве на школьном дворе своей гимназии. 12 лет он служил в ВВС и, будучи стрелком на истребителе, вероятно, убил многих людей. О себе он рассказывал, что после того, как его самолет сбили в Крыму в марте 1944 года, за ним ухаживали татары, намазывали бараньим жиром и отогревали войлоком. По словам Бойса, это было его «второе рождение»: так он позже объяснял использование жира в своих инсталляциях, а себя самого ощущал их объектом. Впрочем, сейчас считается, что это легенда выдуманная.
История с ванной
Жир и войлок могут накапливать энергию и сохранять тепло, а для Бойса тепло было катализатором творчества. Он считал, что только через творчество человек может обрести свободу и себя, а затем оказать творческое влияние на общество. Помимо войлока или жира, которые он использовал в своих перформансах (таких как «Ванна, очищаемая уборщицей»), в дело шли воск, мед, кости животных. Акции, идеи, мысли – все было для Бойса художественным материалом. Именно это он имел в виду под «расширенным понятием искусства», а художественный дизайн общества был для него «социальной скульптурой». Два этих термина, кстати, были очень важны для Бойса.
Близость к антропософии
Идея о том, что искусство лечит психологические раны возвращает нас опять-таки к опыту пятидесятых. В то время Бойс страдал от тяжелой депрессии из-за разрыва помолвки, а также, вероятно, из-за событий своей жизни в Третьем рейхе, которые нуждались в психологической и интеллектуальной «проработке». Поддержку он нашел в семье ван дер Гринтен, которой он помогал на ферме в Клеве, а еще в книгах и теоретических трудах. Ницше, Гете, Гамсун, религиозные и экологические идеи стали его проводниками по жизни. Но наибольшее влияние на него оказали Рудольф Штайнер и антропософия. Когда Бойс говорит о «душе», «исцелении», «воскресении» или «немецком гении», здесь хорошо чувствуется влияние Штайнера. Отсюда происходят и все странности Бойса, его эзотеризм. А поскольку в творчестве Штайнера имелись этнические и расистские тенденции, близость Бойса к антропософии является как раз одной из таких вещей, которые сегодня подвергаются критике.
Актуальная рецепция
Но есть и другой Йозеф Бойс, страстный оратор и педагог, который сформировал целое поколение художников, включая Катарину Зивердинг, Йорга Иммендорфа и Блинки Палермо. Есть Бойс-активист, изменивший наше представление об искусстве. Тот, кто показал, что искусство – это вопрос не материала, а отношения. Вот поэтому на открывшейся недавно выставке в Дюссельдорфе его сближают с Эдвардом Сноуденом и Гретой Тунберг. В то же самое время другие силы (последователи Штайнера, противники парламентской демократии) хотят причислить его к «несогласным», к оппозиционным мыслителям. У Бойса было чувство юмора, а еще он был прекрасным рисовальщиком. Теперь все эти грани его таланта, все противоречия нужно поместить под одной крышей. А это непросто – хотя бы потому, что в Бойсе искусство и художник не могут быть отделены друг от друга. Такое уж он нам оставил наследие. Ситуация осложняется еще и тем, что Бойс, который мог часами обсуждать свою работу, искусство и проблемы общества с кем угодно, сейчас больше не может отвечать на наши вопросы. А нам нужно говорить о нем, к тому же 100-летие – прекрасный для этого повод.
You would like to receive regular information about Germany? Subscribe here:
