«Мы – один народ»
Воссоединение Германии: лозунгом «мирной революции» 1989 года стал призыв к устранению разделения и ненасилию.
Падение Берлинской стены 9 ноября 1989 года, а вместе с ним и упразднение границы внутри Германии, существовавшей 40 лет, стало результатом «мирной революции», которая началась за несколько месяцев до этого события. Тогда о мирной революции, конечно, еще никто не говорил. Название появилось только после того, как люди осознали, что происходило, оглядываясь на случаи эмиграции, протесты и демонстрации. Ведь на тот момент исход казался неопределенным. ГДР была серьезной диктатурой с одним из крупнейших в мире аппаратов безопасности. Сопротивление, оппозиция, даже простая критика условий жизни, звучавшая в школах, учебных заведениях или на предприятиях реально приводили к всевозможным репрессиям – арестам, судебным приговорам, выдавливанию людей за пределы страны или отказу в возможности получения образования, ограничению свободы передвижения внутри Восточного блока вплоть до введения удостоверений личности под названием «PM12», которые ограничивали даже свободу передвижения по ГДР.
Революция без насилия
Но все эти средства насилия со стороны государства ГДР перестали устрашать именно потому, что сами акторы воздерживались от насилия. Независимые группы сторонников мира, феминисток, защитников окружающей среды или демократии, маргинальные, но действовавшие внутри протестантских церквей с начала 1980-х годов, неожиданным образом получили легитимацию, с ними стали считаться. Так в 1989 году в Лейпциге был заложен тот фундамент, на котором сегодня стоит наше общество. В этом городе 9 октября осмелились выйти на улицы более 100 тысяч человек. А еще раньше, 4 сентября, начались первые демонстрации, предпринятые молодыми людьми, которые организовали молитвы за мир в Николаикирхе. Они развернули транспарант: «За открытую страну со свободными людьми».
9 октября группа распространила 30 000 тайно напечатанных листовок, где одна строчка была выделена жирным шрифтом: «Мы – один народ». Но это был не призыв к воссоединению, а лозунг, обращенный к народной полиции и боевым группам рабочих. По замыслу демонстрантов, они должны были понять, что в Лейпциге, как и в стране в целом, все находятся в одной лодке, поскольку в любой момент может оказаться, что они действуют против своих детей, родственников и соседей. В листовке говорилось: «Насилие среди нас оставляет раны, которые будут постоянно кровоточить. Сегодня наша задача – предотвратить дальнейшую эскалацию насилия. От этого зависит наше будущее».
Сейчас приходится читать о том, что в тот день кто-то запустил лозунг «Мы – народ». На самом деле, когда толпа хлынула на Лейпцигер ринг, первые крики были совсем другие: «Присоединяйтесь к нам! Присоединяйтесь к нам!». Одна из молодых участниц, 18-летняя Катрин Вальтер, пряталась за церковным окном и записывала выкрикиваемые лозунги. На башне церкви двое молодых людей тайно снимали демонстрацию. Их записи разошлись по миру. Тогда люди на улице, в частности, кричали: «Мы не хулиганы» – потому что все газеты СЕПГ называли демонстрантов «хулиганами и преступными элементами».
Демонстрация перед штаб-квартирой Штази в Лейпциге
Когда люди миновали штаб Штази в Лейпциге, произошел перелом. Лозунг «Мы не хулиганы!» внезапно превратился в призыв: «Мы – один народ!». Но речь опять-таки шла не об исключении, а о сносе стен, разделявших людей. Зато постоянно звучал призыв: «Нет насилию!». Вот почему те антидемократические цели, которые неправильно используют этот лозунг сегодня, противоречат идеям Мирной революции 1989 года. А последняя известным образом стала продолжением неудачной немецкой революции 1848 года, когда также звучали требования печати, собраний и других свобод.
Петер Вензерски – журналист, автор книг и режиссер-документалист.
You would like to receive regular information about Germany? Subscribe here:
