«Germany» в Британском музее

Высказывание Ницше, согласно которому для немцев характерно то, что у них никогда не исчезнет вопрос «что есть немецкое?», в результате развития воссоединенной Германии приобрело значение и для соседних стран. Сейчас британцы взялись за этот вопрос с помощью выставки «Германия: память нации» в Британском музее, которая на основе отдельных экспонатов пытается выяснить до конца, из каких же компонентов была сформирована индентичность заново родившейся в 1990 г. Германии.

До сих пор в СМИ и на школьных уроках истории упор 
делался на 12 годах гитлеровской диктатуры. Благодаря выставке, сопровождаемой серией радиопередач BBC (30 оригинальных коротких репортажей) и богато иллюстрированной книгой, в поле зрения попадают 600 лет германской истории. Они отражают все ее взлеты и падения. Неожиданно перед британцами предстает совершенно другая 
Германия. Многими этот проект воспринимается как откровение. Дело выглядит так, как будто рухнула плотина накопившихся заблуждений.

На 2014-15 гг. приходятся несколько памятных дат, имеющих важное значение для германо-британских отношений, в том числе 300-летие личной унии между ганноверской династией и Великобританией, а также 25-летие падения Берлинской стены. То, что Британский музей выделил именно эту дату для того, чтобы предложить не просто ретроспективный взгляд на историю, а материал для новых размышлений по поводу Германии и ее роли в Европе, объясняется, с одной стороны, просветительской идеей, которой музей руководствуется с момента своего основания, а, с другой – мирвоззрением его директора Нила Макгрегора, мастера ассоциативной популяризации. Для него важно исправить образ Германии, устоявшийся в умах британцев. 
Задача Британского музея при этом – помочь гражданам понять мир, поясняет Макгрегор. Без важнейшей страны в Европе сегодняшний мир понять вообще невозможно. В этот проект он вкладывает всю свою душу.

Макгрегор и группа кураторов во главе с Барри Куком прикрепляют различные формы проявления германской нации, начиная с позднего Средневековья, к отдельным объектам и тематическим комплексам, которые высвечивают как политические структуры, ключевые исторические моменты, культурные достижения, так и определенные качества немцев, будь то тесная привязанность к лесу, вовзведенная романтиками в символ немецкой души, или традиции точномеханического и ремесленнического мастерства, начиная от астрономических часов Страсбургского собора 
и «белого золота» фарфоровой мануфактуры Майсена до фольксвагеновского «Жука».

То, как это мастерство стало служить и злу, иллюстрирует возмутительный по своему цинизму пример кованых ворот концлагеря Бухенвальд, на которых в стиле «Баухауза» была сделана искажающая смысл древнеримского правового принципа надпись «Каждому свое». Макгрегор по этому поводу пишет: «Ворота, установленные почти в пределах видимости Веймара и всего того, что он собой олицетворяет, больше, чем какой-либо другой экспонат в этом повествовании об истории Германии, приводят нас к вопросу, на который до сих пор нет ответа и на который, может быть, невозможно дать ответ: как такое могло случиться? Как случилось, что большие гуманистические традиции германской истории не предотвратили этого полного этического краха, приведшего к уничтожению миллионов людей и к национальной катастрофе»?

Немецкий организатор такой выставки чувствовал бы себя вынужденным дать какое-то объяснение необъяснимому, считает Макгрегор. Он же как иностранец может воздержаться от комментария. На выставке путь к катастрофе – без морального поучения – отмечен с помощью красноречивого соседства экспонатов: портрет Гёте в Кампанье работы Тишбейна, колыбель в стиле «Баухауза» и ворота Бухенвальда. Вопрос о том, как все это могло произойти в одном месте, застревает в голове и не дает покоя. В этом и проявляется тонкий метод Макгрегора. Он заключается в том, чтобы рассматривать артефакты подобно геологу, читающему историю развития Земли по отложениям в ней. Макгрегор вытаскивает наружу многоплановое значение предмета и высвечивает тем самым его способность наводить на мысли. Таким образом каждый экспонат становится символом. Определяющее в его подходе: он с уважением подчеркивает в качестве особенности то, как размышления о прошлом переносятся в Германии на будущее. Проект Макгрегора базируется на убеждении в том, что диалог между живыми и мертвыми может помочь ориентироваться в настоящем и выстраивать будущее. Выставку «Германия: память нации» можно интерпретировать также как попытку Макгрегора с помощью просвещения лишить своих соотечественников-евроскептиков страха перед тевтонцами.

В основе экспозиции лежит стремление показать посетителям, что нет какой-то одной германской истории, а есть множество германских историй, порожденных размытыми государственными границами и федеративными структурами. Это наглядно демонстрируется в самом начале с помощью стенда с географической картой, где Британия представлена одной-единственной золотой монетой, в то время как множество серебряных талеров усеивают разрозненные германские земли; у каждого своя чеканка, сделанная по велению соответствующих князей, епископов, настоятелей монастырей и городов, правивших в рамках Священной Римской империи германской нации под эгидой императора. В результате подчеркивания в качестве лейтмотива 
сохранившейся до сегодняшнего дня децентрализации и традиции консенсуса, необходимой для удержания вместе различных звеньев общегосударственного механизма, делается понятным, почему интеграция в Европейский Союз влияет на федеративную Германию иначе, чем на Британию.

На примере позитивного отношения к выставке «Германия: память нации» становится ясно, насколько сильно изенился образ Германии в глазах британцев за последние 25 лет. 
До недавних пор чуть ли не профессиональной чертой германского посла в Лондоне было жаловаться на одержимость британцев Гитлером, на упорное использование тевтонских клише и стереотипов и на недостаточное восприятие послевоенной Германии, которая в изображении бульварной прессы все еще была населена марширующими гусиным шагом хулиганами в остроконечных шлемах или стальных касках. «Германия: память нации» – это кульминация процесса, происходящего с момента проведения ЧМ по футболу в 2006 г.; одновременно она является вехой, указывающей путь в будущее. Еще несколько лет тому назад невозможно было помыслить о том, чтобы британцы – как это было сейчас на одной из конференций по случаю выставки – упрекали немцев в том, что они уклоняются от своей ведущей роли. Или чтобы историк Тимоти Гартон Эш приписывал немцам, что они сейчас сравнительно хорошо себя чувствуют со своей идентичностью – в отличие от британцев, которые как раз сейчас переживают кризис идентичности. Когда выставка еще только планировалась, ни одна германская фирма не захотела стать спонсором. теперь же, когда Германия у всех на устах, а число посетителей в Британском музее подтверждает успех серии радиопередач BBC, на начальственных этажах филиалов германских фирм, возможно, сожалеют о недостаточном доверии к выставке. Здесь издатель Макгрегора, выпустивший его книгу первоначальным тиражом в 60 000 экземпляров, проявил более тонкое чутье по отношению к растущему интересу к Германии.