Учиться на ошибках прошлого

Очень много гнева вспыхнуло 23 мая 1618 года в Пражском Граде: протестантские дворяне штурмовали резиденцию короля Богемии и выбросили его наместников из окна. Так разозлили их ограничения свободы вероисповедания и угнетение со стороны католических властителей. Так называемая Пражская дефенестрация 400 лет назад сегодня считается началом Тридцатилетней войны. Уважаемый политолог Герфрид Мюнклер проводит в своей новой книге «Тридцатилетняя война. Европейская катастрофа, немецкая травма» параллели между историческим конфликтом и сегодняшней ситуацией на Среднем Востоке.

Профессор Мюнклер, действительно ли можно сравнивать Тридцатилетнюю войну с актуальными конфликтами на Среднем Востоке?
Пока ещё войны в Сирии и Северном Ираке, в Йемене и в Ливии в значительной мере рассматриваются вне зависимости друг от друга. При этом в каждой из этих войн замешаны одни и те же игроки – от так называемого Исламского государства до интервенирующих держав Ирана, Саудовской Аравии и Турции. Если не удастся вскоре закончить их, то позже речь пойдёт об одной единственной взаимосвязанной войне, которая хоть и началась в различных местах, но за счёт своей внутренней динамики и вмешательства таких дополнительных держав как России срослась всё больше в одну единственную войну.

Какие аналоги Вы видите ещё?
К ним можно отнести в первую очередь неясность меняющихся военно-политических союзов и вражды, что было типичным для Тридцатилетней войны. Тот, кто до совсем недавнего времени был союзником, завтра уже может превратиться в противника. Похожая обстановка наблюдается сегодня и на Среднем Востоке. В обоих случаях региональные великие державы действовали и действуют из-за кулис. В XVII веке можно было в первую очередь назвать Испанию и Францию, сегодня – Турцию, Саудовскую Аравию и Иран.

Какие уроки мы можем извлечь из того, что державам тогда понадобилось 30 разрушительных лет для того, чтобы найти волю сесть за один стол?
Вестфальский мир, включая связанный с ним новый порядок в Центральной Европе, мог бы быть достигнут уже намного раньше. Но каждый думал, что он находится на пути победителя и пробьёт себе дорогу. Это мобилизовало всё новых и новых противников, но не привело больше ни к каким решающим стратегическим поворотам. Их изнеможение в сочетании с разорением обширных местностей и уничтожения их населения стало причиной, по которой они в конце концов были вынуждены начать переговоры об окончании войны. Для Среднего Востока это неприятная новость.

«Der Dreißigjährige Krieg – Europäische Katastrophe, deutsches Trauma» («Тридцатилетняя война – Европейская катастрофа, немецкая травма»)

Interview: Marco Seliger

© www.deutschland.de