Международная карьера
Германский научный ландшафт становится все более популярным среди иностранных ученых. Причин тому множество.
Т о, что Эммануэль Мари Шарпантье – одна из лучших в своей области, было заметно уже давно, однако лишь после того, как микробиолог и биохимик стала заниматься научными исследованиями в Германии, дела резко пошли в гору. В 2012 г. француженка приняла приглашение Высшей медицинской школы в Ганновере; спустя два года она перешла в Центр по исследованию инфекционных заболеваний им. Гельмгольца в Брауншвейге и получила престижную премию – Гумбольдтовскую профессуру Фонда им. Александра Гумбольдта. Это придало новый импульс карьере 45-летней парижанки; ее уже не раз награждали за новаторские работы по клинической инфектологии. В одном лишь январе 2015 г. она смогла получить три важных премии: Breakthrough Prize в области наук о жизни (3 млн. долларов США), Премию Эрнста Юнга (300 000 евро) в области медицины и, наконец, Премию Луи-Жантета (650 000 евро) по медицине.
История научного успеха, которую трудно было бы описать более красивыми словами и которая отбрасывает яркий свет на Гумбольдтовскую профессуру. Эта профессура была задумана для лучших зарубежных ученых. Крупная денежная премия – это сочетание наилучших финансовых рамочных условий с выдающейся научно-исследовательской инфраструктурой в Германии, она конкурирует таким образом с ведущими в мире университетами – начиная от Гарварда и Оксфорда и кончая Шанхаем. «Мы работаем на том же уровне, наши предложения нравятся тем, кого мы вербуем», – говорит Георг Шолль из отдела стратегии Фонда им. Александра Гумбольдта. Тот факт, что звезды в своих научных дисциплинах едут из Стэнфорда в Галле или из Токио в Штутгарт, объясняется не только деньгами, считает Шолль; он отражает высокую оценку качества германского научного ландшафта. Американский химик Алек Водтке, имеющий Гумбольдтовскую профессуру в Геттингенском университете и являющийся директором отдела в Институте биофизической химии им. Макса Планка, написал недавно в своем эссе, что Германия для него – место, где исследования еще доставляют удовольствие, страна, созданная для вольнодумцев и фундаментальных исследований.
А в последнее время сюда явно добавились и новые плюсы. Один из них – интернациональность. За последние 10 лет доля иностранных преподавателей выросла на 52 проц. Во внеуниверситетских научно-исследовательских учреждениях тенденция такая же: в Обществе им. Макса Планка почти половина аспирантов – выходцы из-за рубежа. С другой стороны, многих немецких ученых тянет за границу. «Почти 45 проц. немецких ученых за последние 10 лет, как минимум три месяца, проработали за рубежом», – говорит Кристина Брюнинг из федерального министерства образования и научных исследований (BMBF). По этому показателю Германия на 14 проц. опережает средний европейский уровень. Во все большей мере наблюдается и еще один феномен. Похоже, что «утечка мозгов», на которую жаловались в предыдущие годы, прекратилась; все чаще немецкие ученые возвращаются. Оливер Брокк, например, один из пионеров в области исследования искусственного интеллекта, после десятилетнего пребывания за границей, с 2009 г. преподает в ТУ Берлина, где он когда-то учился – и он лишь один из многих знаменитых возвращенцев.
Ясно, что привлекательность Германии для возвращенцев и для иностранных ученых сильно связана с успешными и амбициозными политическими инициативами последних лет. Ясно также, что спонсорские программы для иностранных исследователей, например Германской службы академических обменов (DAAD) и Фонда им. Александра Гумбольдта, вносят важный вклад в процесс интернационализации. В одном лишь 2012 г. в Германии работали 56 500 иностранных ученых, получавших финансовую поддержку. С другой стороны, 21 300 немецких ученых при поддержке спонсорских организаций отправились за рубеж. В эмпирическом плане ученые – самые мобильные (с большим отрывом) «трудяги» в Европе и возможно во всем мире. Кроме того, существует взаимосвязь между мобильностью и научно-исследовательской активностью: кто мобилен в международном плане, тот, по данным одного исследования ОЭСР, в целом и чаще присутствует в журналах, которые активно цитируются, чем тот, кто остается дома.
При этом процесс интернационализации более четко проявляется в сфере естественных наук, чем в области гуманитарных, тем более, что немецкий как язык публикаций по-прежнему играет важную роль. «Химия, бионауки и физика привлекают особенно много ученых из-за рубежа», – сообщает Георг Шолль. Растущая динамика в последнее время проявляется в области правовых, экономических и общественных наук. «Доля гуманитарных наук также сильно возросла», – говорит Айла Нойзель из International Centre for Higher Education Research (INCHER) при Кассельском университете, которая вместе со своим коллегой Андре Вольтером из берлинского Гумбольдтовского университета изучает карьеры иностранных профессоров в германских вузах в рамках исследования «Международная мобильность и профессура».
Позитивно сегодня воспринимаются также германское дружелюбие и германская культура гостеприимства. Welcome Center, которые еще несколько лет тому назад были единичным явлением, созданы теперь почти при каждом вузе и помогают новичкам – благодаря различным предложениям – начать новую жизнь в Германии. Такие перемены ментального характера, возможно, сыграли существенную роль в позитивном развитии показателей. «Большинство заявок поступает из Китая и Индии», – говорит Георг Шолль. Россия и США также часто являются странами происхождения. И, впереди всех остальных: европейские государства. 43 проц. всех иностранных ученых в Германии, получающих финансовую поддержку, – выходцы из европейских стран. Большая доля европейцев не вызывает удивления у исследовательницы вузовского ланшафта Нойзель: «Создание европейского вузовского и научного ландшафта и программы содействия мобильности в рамках Европы – все это дало теперь свои плоды».
От высокого уровня интернационализации выигрывают все: ведь смешанные команды, оказывающие взаимное плодотворное влияние друг на друга благодаря не только различному научному бэкграунду, но и культурным различиям, вообще делают процесс интернационализации столь обогащающим. «При привлечении ведущих иностранных специалистов речь идет не только о конкуренции и репутации, эти специалисты привносят в вузовскую жизнь и другие аспекты: новые темы, новый образ мышления, межкультурную компетенцию. Это в свою очередь делает новые вузы более привлекательными для новых иммигрантов», – сообщает Айла Нойзель.
А как насчет будущего иностранных ученых в Германии? Когда Нойзель опрашивала профессоров относительно их планов на будущее, то получила «совершенно удивительный результат», что еще раз свидетельствует о привлекательности Германии: 69 проц. иностранных ученых хотят остаться здесь надолго, 18 проц. еще ничего не решили, а лишь 13 проц. твердо решили вернуться на родину.
