Жизнь без стены
В 1989 году пала стена, в 1989 году родился наш автор. Она относится к поколению, которое никогда не знало разделённой Германии.
Со стеной я столкнулась впервые в возрасте восьми лет. Она стояла в палисаднике жилого дома в Рекклингхаузене, города в Рурской области. Здесь на западе Германии я выросла. Я смотрела на кусок стены, и это не возбуждало во мне никаких чувств. Я только посчитала курьёзным, что некоторые люди предпочитают поставить кусок бетона в сад, нежели высадить в нём цветы.
Несколько лет спустя я поступила в университет в Дортмунде. Одна однокурсница была родом из деревни в Мекленбурге-Передней Померании, прямо у моря. «О, классно, пляж!», – подумала я. «Да, я с востока», – сказала она. Я была смущена. Об этом я никогда не задумывалась. Категорий Восточной или Западной Германии для меня просто не существовало. Германия – это мне было всегда ясно – одна страна.
Германия – это мне было всегда ясно – одна страна
Когда я с кем-то знакомилась, кто был родом из одной из новых федеральных земель, долгое время для меня это ничем не отличалось от того, как если бы кто-то приехал из Баварии или Нижней Саксонии. Конечно, существуют региональные различия. Но в конечном счёте мы разделяем больше, чем то, что нас отличает, так я думала долгое время. Или же всё-таки нет?
С момента моих первых дней в университете прошло много времени и произошли вещи, которые заставляют меня переосмыслить мой наивный взгляд на родину: Ксенофобия в таких различных проявлениях как ПЕГИДА, Фрайталь, Хемниц. Внезапно вся Германия пытается понять «восточных немцев». Складывается ощущение, что не проходит и дня, в котором бы не расспрашивали бы какого-то умного человека в СМИ о том, почему восточные немцы ведут себя так, как они это делают. Например, выбирают в большом количестве правую партию АдГ.
Моя перспектива – западногерманская привилегия
Я узнаю, что мой радужный взгляд на Германию в качестве одного целого – западногерманская привилегия. Профессор Клаус Шрёдер руководит научно-исследовательским обществом по государству СЕПГ в Свободном университете Берлина и считает: «Многие восточные немцы говорят, что западные немцы не интересуются ими. Они не интересуются нашей историей и нашими историями. И это же действительно так». Он имеет в виду таких людей как меня. Которые исходят из того, что их личная история символизирует историю всех немцев.
Ведь мнимая общегерманская идентичность в первую очередь определяется западными немцами. О западных немцах в надрегиональных СМИ повествуется дифференцированнее и подробнее. Редакции всех крупных надрегиональных СМИ находятся в западногерманских городах. Восток кажется только тогда большим, когда он создаёт проблемы.
Существует скорее граница между богатыми и бедными
Теперь я живу в Кёльне. С удовольствием я бы продолжала думать, что Германия – одно целое. Это становится всё сложнее. Для меня разделительная линия, однако, проходит не вдоль бывшей границы, а между людьми с лучшими экономическими и социокультурными условиями и менее привилегированными людьми. Моя действительность – многодетный район в центре Кёльна. На грузовых велосипедах здесь проезжают мимо маленьких кафе. Такое есть и в Лейпциге или Йене на востоке. Точно так же, как есть неонацисты в Дортмунде и избиратели АдГ в Гельзенкирхене в глубоком западе страны.
Для того, чтобы Германия стала одним целым, каждый для себя должен научиться общаться с людьми без предубеждений и с искренним интересом. За последние 30 лет Германия повзрослела, теперь пришло время и нам тоже вести себя как взрослые.
You would like to receive regular information about Germany?
Subscribe here:
