«Новый пик напряженности»

Господин Штайнер, сегодня мы являемся свидетелями большего количества конфликтов, чем когда-либо со времен Второй мировой войны. Какой конфликт вызывает у Вас наибольшие опасения?
Сейчас действительно во многих точках земного шара имеются горячие точки; мы наблюдаем новый пик напряженности. Четверть населения Земли проживает в странах или регионах, затронутых теми или иными конфликтами. И каждый из них сопряжен со своими собственными тяготами, прежде всего для людей, которые в них вовлечены. Поэтому выбрать один наихудший достаточно сложно.  

В Европе многие считают самым серьезным конфликтом войну в Украине. Это односторонний взгляд?
Конечно же, война в Украине имеет геополитические и геоэкономические последствия, которые многократно усиливают ее негативное влияние. Начиная с вопросов энергетической и продовольственной безопасности и заканчивая военно-политическим противостоянием, которое напоминает холодную войну. Всё это придает этой войне особую остроту. Но общим для всех конфликтов является то, что они препятствуют развитию и даже обращают его вспять. Возьмем, к примеру, Йемен: восемь лет гражданской войны принесли разрушительный результат. По нашим оценкам, это отбросило страну на четверть века назад.  

Наряду с многочисленными кризисами во всем мире также наблюдается давление на демократические государства. Как это сказывается на Вашей работе?
Лично я очень сожалею об этом, поскольку, как и большинство людей, я предпочитаю жить в демократической стране. Однако разделение (с точки зрения прогресса в развитии) на успешные демократии здесь и потерпевшие крах автократии там слишком поверхностно. В последние годы резкие ухудшения, поляризация общества и рост социального неравенства наблюдались как раз в некоторых довольно устоявшихся демократиях, в то время как менее «свободные» системы демонстрировали в некоторой степени впечатляющие успехи в развитии. 

Порой черно-белое мышление совсем не облегчает существование. Организация Объединенных Наций всегда выступает в защиту прав человека, но, тем не менее, она часто вынуждена работать там, где реальность не соответствует нормам и условиям ООН. Несмотря на все противоречия, ООН на протяжении 75 лет активно борется за базовые ценности, закрепленные в ее Уставе, а также за соблюдение международного права, независимо от того, о чем идет речь: о беженцах, окружающей среде, детях и молодежи или разоружении. 

Поговорим о целях устойчивого развития. Промежуточные итоги реализации Повестки дня на период до 2030 года отрезвляют. Вам не кажется, что эти цели утратили свое значение, учитывая реальную ситуацию в мире?
Нет. И, кстати, я считаю, что так думать — это большая ошибка, ведь 17 целей, которые мы разработали на Генеральной Ассамблее в 2015 году, отражают главные риски нашего времени. И они останутся, даже если мы откажемся от реализации Целей в области устойчивого развития (ЦУР). Они являются хорошей базой для всех стран мира. Я убежден, что и в будущем их логика сохранится.  

Почему до сих пор в соответствии с планом выполняется только 15 процентов целей и соответствующих задач?
Различные войны и пандемия коронавируса отбросили нас назад. 

Эти ЦУР отсутствовали в плане и до коронавируса.
Это правда. Потому что многие вещи просто откладывались и слишком долго ждали своего часа. Возьмем защиту климата. На протяжении уже примерно трех десятилетий всем было ясно и понятно, что эта проблема представляет собой серьёзную угрозу. Тем не менее, субсидии на ископаемое топливо по-прежнему высоки, а в 2022 году — естественно, в том числе и на фоне войны в Украине — установлен новый рекорд.  

Имеется ли сфера, в которой Вы на данный момент видите прогресс?
Конечно, и не одна. Приведу пример: опять же из-за пандемии и войны в Украине мы наблюдаем экспоненциальный рост инвестиций в возобновляемые источники энергии, который, вероятно, не был бы настолько стремительным, если бы не вышеназванные обстоятельства. На сегодняшний день некоторые страны «глобального Юга» могут похвастаться впечатляющими результатами: Уругвай покрывает 95 % своих потребностей в электроэнергии за счет возобновляемых источников, Кения — 92 %, Бразилия — 70 %. Это значит, что эти изменения, эти переходные процессы идут, но колебания в самом начале были слишком велики.  

В 2023 году Германия отмечает 50-летие вступления в ООН. Как бы Вы описали роль Федеративной Республики в ООН?
Германия является признанным и надежным —даже в эти кризисные времена — партнером Организации Объединенных Наций. Так, например, в последние годы федеральное правительство существенно увеличило свой вклад в международное сотрудничество в целях развития и занимает второе место в ПРООН. Всё это замечается и вознаграждается.  

На протяжении нескольких лет в адрес Германии то и дело раздаются призывы взять на себя больше ответственности за происходящее в мире. Вы разделяете эту точку зрения?
По моему мнению, многим богатым промышленно развитым странам следовало бы в очередной раз расширить свои горизонты. Сейчас они недооценивают, насколько будущее, скажем Европы, зависит от того, что происходит в остальном мире. Также это означает, что необходимо еще больше увеличить инвестиции в международные проекты. На данный момент доноры тратят на международное сотрудничество в общей сложности 0,36 % валового внутреннего продукта, в то время как запрос на протяжении десятилетий составляет 0,7 %. В последнее время Германия достигла этой отметки, но многие годы ей это не удавалось. Многие другие страны до сих пор не выполняют это требование. Было бы наивно полагать, что текущие мировые проблемы можно решить, прилагая прежние усилия и оставаясь на таком уровне финансирования.  

© www.deutschland.de