БЕРЛИН / ПАРИЖ

Импульсы к развитию европейской интеграции в последние десятилетия всегда исходили из Парижа и Берлина. Однако ЕС изменился, а с ним изменился и потенциал, и сам характер работы германо-французского тандема. Сейчас ЕС находится под очень большим давлением как снаружи, так и изнутри, а значит, сложная политическая обстановка делает двусторонне сотрудничество с целью усиления Европы, с одной стороны, очень непростым, а с другой, просто неизбежным. ЕС нужно развивать именно по тем направлениям, где ему угрожает распад. Вот уже целое десятилетие ЕС без остановки борется с целым рядом кризисов. Начиная с 2008 г. последовательно случились финансовый, банковский кризисы, кризис задолженности, выросло социальное и политическое напряжение внутри стран, появились трения между государствами. Так называемый миграционный кризис 2015 г. спровоцировал отторжение между Восточной и Западной Европой. Дискуссия о будущем Европы обострилась и политизировалась. За несколько месяцев до выборов в Европарламент, которые пройдут в мае 2019 г., нарастает беспокойство относительно возможной победы евроскептических партий. Их представители могут оказаться в Еврокомиссии, в Совете Европы, в советах министров, будут тормозить сотрудничество и интеграцию. При этом в сфере миграционной политики, внутренней и внешней безопасности, в еврозоне необходимы меры по завершению процессов интеграции последних десятилетий, благодаря которым ЕС сможет снова гарантировать стабильность, процветание и защиту.

После того, как в марте 2018 г. было сформировано правительство в Берлине, германо-французское сотрудничество получило зеленый свет, даже несмотря на то, что президент Макрон более полугода вынужден был ждать ответа на свою речь на тему Европы, которую он прочел еще в сентябре. Германо-французский саммит в Мезеберге 18 июня 2018 г. стал важным этапом двустороннего поиска компромисса, в частности, по вопросу еврозоны. Берлин и Париж выразили желание вместе работать над созданием банковского союза и введением общего бюджета еврозоны до 2021 г., который будет в течение нескольких лет формироваться из национальных отчислений, налогов и европейских средств. Кроме того, будет и дальше развиваться Европейский механизм стабилизации (ESM).

В этих предложениях сбалансированы германские и французские интересы. Например, усиление фискальных инструментов и «спасительного механизма» предполагает введение мер по усилению же национальной ответственности стран и усилению инструментов контроля. Однако за компромиссом между солидарностью и ответственностью стран, логикой рынка и политической повесткой дня продолжают существовать различия взглядов относительно функционирования еврозоны.

Поскольку французская перспектива ориентируется на спрос, а немецкая – на предложение, то Макрон оценивает бюджет еврозоны как более релевантный, Федеральное же правительство выступает против трансмиссионных денежно-кредитных механизмов. Поэтому необходимо продолжать работать над созданием инструментов для общего валютного пространства.

Шанс на достижение компромисса между Германией и Францией появился благодаря тому, что Макрон планирует проведение масштабных реформ и делает ставку на инновации, гибкость и конкурентоспособность французской экономики. Другие государства ЕС смотрят на германо-французский компромисс скорее критически. Это примерно восемь северо- и восточноевропейских государств, которые в открытом письме летом 2018 г. высказались, в частности, против бюджета еврозоны.

В миграционной политике ЕС Берлин и Париж выступают за усиление европейского агентства по защите границ Frontex. Они одобряют создание европейского агентства по координации политики в отношении беженцев и планируют расширение сотрудничества со странами происхождения и транзита беженцев. Одновременно должна быть имплементирована честная система распределения нагрузки и приема беженцев – то, что как раз является камнем преткновения для стран Центральной и Восточной Европы.

Берлин и Париж также собираются усилить внешнюю политику и политику безопасности союза путем введения Европейского совета безопасности и мажоритарного голосования в GASP. Помимо этого планируется осуществление общеевропейской координации по вопросам ООН на период 2019/ 2020 гг., когда Германия будет занимать место непостоянного члена Совбеза ООН.

Приоритетным направлением является развитие оборонной политики, однако различия в мнениях тормозят прогресс во многих областях, в частности, в повышении военных компетенций. Несмотря на обоюдную поддержку в Мали, Северной Африке или Сирии, стратегические культуры обеих стран различаются. Наиболее ярко это видно на примере оценки роли военных и гражданских миссий.

В сфере оборонного сотрудничества прогресс наиболее заметен там, где государства несут обоюдные обязательства. Правда, и сейчас приходится преодолевать барьеры в отношении готовности к длительному двустороннему сотрудничеству в ключевых секторах, в отношении промышленной политики и различной оценки контроля за экспортом вооружений. Помимо всего прочего, оба государства расходятся по вопросу о том, в какой форме и какие группы должны друг с другом сотрудничать. Для Франции на переднем плане прагматическое сотрудничество в небольших и гибких рабочих группах с целью эффективного осуществления операций. Германия же придерживается инклюзивного подхода и включения в рамки ЕС с целью предотвращения раскола.

Также и в плане углубления еврозоны Франция предпочитает продолжать двигаться вперед только с этой группой из 19 стран. С германской стороны преобладает интерес избежать глубокого раскола внутреннего рынка между еврозоной и странами, не являющимися ее членами.

Если ЕС ввиду внутренних и внешних вызовов продолжит развиваться в выбранном направлении, то это произойдет только при участии сильного дуэта Берлин-Париж. Европейский совет выбрал правильный момент: он соберется в декабре 2018 г., накануне выборов в парламент, чтобы всерьез рассмотреть критику в отношении ЕС, не идя при этом на поводу у популистской риторики.

Германо-французский каталог компромиссов, который будет представлен во время саммита, – это правильный сигнал. Правда, справиться с задачей по привлечению других правительств ЕС и общественности, а также убедить критиков в собственной стране очень и очень непросто. В отличие от Парижа, Берлин считает очень важной задачей убедить евроскептические правительства в Центральной и Восточной Европе, привлечь их к диалогу. Но в одиночку ему с этим не справится.