«Феминистская внешняя политика — это игра вдолгую»

С марта 2023 года в министерстве иностранных дел Германии действуют руководящие принципы феминистской внешней политики. Они формируют основу для глобального противодействия структурной дискриминации женщин и маргинализированных групп в рамках внешней политики Германии. Геза Бройтигам — специальный посол по феминистской внешней политике в министерстве иностранных дел Германии. Она рассказывает о том, как реализуется эта политика.

Госпожа Бройтигам, что такое «феминистская внешняя политика»?

Феминистская внешняя политика направлена на расширение прав, представительства и ресурсов, доступных женщинам и маргинализированным группам во всем мире. Поэтому феминистская внешняя политика — это не политика, которая проводится женщинами для женщин. Она касается всех членов общества и выгодна для всех. В зависимости от контекста мужчины также могут принадлежать к группе меньшинств. 

Более того, мы рассматриваем феминистскую внешнюю политику не как еще одну область государственной политики наряду с политикой безопасности, политикой развития и так далее, а как образ действия для всех направлений внешнеполитической деятельности. Это политика, закрепленная в коалиционном соглашении, которой придерживается всё федеральное правительство. Именно поэтому министерство экономического сотрудничества и развития также приняло феминистскую политику развития, детально согласовав ее с нами.

Мы не относимся к феминистской внешней политике как к академической концепции. Для нас важно реализовать ее как можно более оперативно и прагматично. То, что мы делаем, должно приносить конкретную пользу каждому человеку. Вместе с тем, феминистская внешняя политика — это не волшебная палочка, которая магическим образом решает все проблемы. Она не изменит мир в одночасье — для этого нужно время.

Каковы ваши задачи на посту специального посла по феминистской внешней политике?

Задача моей команды — внедрить феминистскую внешнюю политику во все сферы внешнеполитической деятельности Германии и продвигать ее на международном уровне вместе с партнерами. 

В чем преимущество феминистской внешней политики перед традиционной внешней политикой?

Феминистская внешняя политика пытается не допустить пробелов и игнорирования последствий нашей политики. Это дает нам более полную картину, в том числе в отношении существующих внешнеполитических дилемм. Мы всегда стараемся учитывать интересы всех групп общества. Вовлечение в процесс всех релевантных групп позволяет добиться более значимых и стабильных результатов. Мирные соглашения, при заключении которых за столом переговоров присутствуют женщины и представители меньшинств, более долговечны. Более инклюзивные общества объективно более устойчивы, стабильны и зачастую более успешны в экономическом плане.

Не могли бы ли вы привести пример успешной реализации феминистской внешней политики?

Один из примеров — ситуация с женщинами и девочками в Иране. Для нас феминистская внешняя политика означает, что в свете безжалостного угнетения женщин в Иране мы просто не можем взаимодействовать с тамошним режимом так, как будто ничего не происходит. Напротив, вопреки огромному сопротивлению, мы добились от ООН создания миссии по установлению фактов нарушения прав человека в Иране и недавно смогли в очередной раз продлить ее. Цель этой миссии состоит в том, чтобы задокументировать преступления, совершенные иранским режимом против собственного народа, особенно в ходе жестокого подавления протестов, движущей силой которых стали женщины. Тем самым мы сигнализируем о непринятии царящей в Иране атмосферы безнаказанности, которая потворствует необоснованному насилию со стороны государства. Мы ввели масштабные санкции против иранских властей и предоставили гуманитарные визы и места в программах защиты для женщин, спасающихся от преследования в Иране.

Насколько плотно вы сотрудничаете с другими странами Европы и мира, которые также проводят феминистскую внешнюю политику?

В своей феминистской внешней политике Германия следует примеру других стран, которые уже практикуют феминистскую внешнюю политику, например, Испании, Канады и Мексики. К ним постоянно добавляются новые страны, скажем, Чили и Монголия. Мы тесно сотрудничаем с ними. Некоторые из них воплощают феминистскую внешнюю политику в жизнь открыто, другие реализуют ее, не навешивая на себя никаких ярлыков. Примечателен тот факт, что это довольно разношерстная компания. Здесь представлены все континенты. Особой активностью в этой области отличаются страны Латинской Америки. Группа стран-единомышленниц растет, а это показывает, что феминистская внешняя политика не является ни чисто западным, ни элитарным проектом. Она выгодна всем.

Почему феминистская внешняя политика стала настолько важна именно сейчас?

Собственно говоря, феминистская внешняя политика должна быть самой естественной формой внешнеполитической деятельности в мире, поскольку 189 государств подписали Конвенцию ООН о ликвидации всех форм дискриминации женщин (CEDAW) и Всеобщую декларацию прав человека, взяв на себя обязательства по достижению юридического и фактического равенства мужчин и женщин. То есть мы никому не навязываем «свои» ценности. Тем не менее, сегодня мы повсеместно наблюдаем негативное отношение к феминисткам, представителям ЛГБТИК*-сообщества и других групп. Это вызывает большие опасения. Именно поэтому возросла потребность в активной феминистской внешней политике. Эта негативная реакция касается всех нас. Потому что права женщин — это своего рода индикатор состояния общества. Когда в обществе сужается пространство для свободного самовыражения и проявления разнообразия, то почти всегда в первую очередь ограничиваются права женщин и права меньшинств. Их ограничение, по сути, является тревожным сигналом для остальных.

Какие изменения феминистская внешняя политика уже внесла в немецкую политику?

Мы, к примеру, внедрили гендерное бюджетирование в министерстве иностранных дел. Во-первых, это позволяет нам оценивать, сколько денег мы тратим с учетом гендерно-чувствительных и гендерно-преобразующих аспектов. Во-вторых, мы поставили перед собой амбициозные цели: к 2025 году 85 % средств проектного финансирования, выделяемых министерством иностранных дел, должны использоваться с учетом гендерных факторов, а 8 % должны быть потрачены «гендерно-преобразующим» образом. Министерство экономического сотрудничества и развития поставило перед собой такую же цель. Сегодня это может показаться формальностью, но в конечном итоге это значит, что мы подкрепляем свою феминистскую внешнюю политику и политику развития большими деньгами и тем самым целенаправленно улучшаем положение женщин и маргинализированных групп во всем мире.